Лимиты классической науки
“Мода на хаос” началась в 70-ые годы, когда некоторое количество научных обществ одновременно принялись учить феномены, какие классическая дисциплина учить отрешалась, полагая их принадлежащими к сфере случайности, а означает — к сфере беспорядка(в согласовании с популярной формулой “классическая дисциплина кончается вслед за тем, в каком месте наступает хаос”). Физиологи начали с изучения беспорядочных действий, происходящих в человечном сердечко опосля внезапной погибели. Экологи принялись разбирать беспорядочные колебания популяции шелковичных червяков, rombix mori. Экономисты пробовали осознать процесс денежного и биржевого краха. Астрофизики маялись над неувязкой сосредоточении материи в разных галактиках, а арифметики строили новейшие теории сравнительно “закономерности” случайных усложненных геометрических фигур. Вся совокупа данных действий, а еще почти все остальные явления, схожие им, быстро получили сплошное заглавие “феномены хаоса” либо элементарно “хаос”.
Сообразно самой общей “теории хаоса”, все разъяснения естественных и соц действий, даваемые классической наукой в разумной перспективе, являются применимыми лишь тогда, когда данная дисциплина берется хозяйка сообразно себе, оставаясь в собственных рамках. Неважно какая попытка скооперировать отображение 1-го и такого же явления сходу в оптике 2-ух наук приводит к размыванию оптимального разъяснения. В окончательном результате, при переходе к ещё большему численности научных дисциплин каждая осмысленность разъяснения совсем теряется, и парадокс раскрывается как что-то “беспорядочное”, “нерациональное”, “случайное”, “хаотическое”. Известно определение Мандельбротом, пионером изучений беспорядка, природы”: “природа — это не что другое, как геометрический беспорядочный поток”. Данная телесная концепция появилась в итоге исследования процесса турбулентности водянистых веществ, когда Мандельброт сообразил, что само явление турбулентности соединено с некоторым сторонним составляющей, относящимся к идее математической(а не физиологической)бесконечности. (Этот вещество получил заглавие “посторонний притягивающий элемент”. )
Однако разрушение пределов явления сразу формирует новейшие нежданные связи. Эту изюминка беспорядка астрофизик Губерт Ривз описывает как наличие “непричинной(нонказуальной)связи меж самыми отдаленными веществами космоса”. Таковым образом, предметы и явления, выходя из той разумной ячейки, в каком месте они присутствовали в гармонии с концепциями классической науки, попадают в новейший странноватый мир “хаотической взаимосвязи”, в каком месте стают нефиксированными, текучими, динамическими реальностями, реальностями “чистого процесса”.
Все эти открытия эксперты окрестили “третьей научной революцией XX века”, заканчивающей 1-ые две “революции” — “теорию относительности” и “квантовую механику”. Но достаточно быстро данная революция вышла за рамки натуральных наук и распространилась на сферу социологии, политологии и философии.
Предыдущие статьи и новости:
[Назад] [Заглавная]
..