Гуманизм против гуманизма
Двойственность человека делает мнение гуманизма также двойственным. Это увидели инновационные философы, предложив завести пару мнений — «минимальный гуманизм» и «максимальный гуманизм». «Малый гуманизм» считает, что человек-машина — это единственная, пусть умеренная, однако но несмотря на все вышесказанное безопасная антропологическая категория, с которой нужно погаситься, стараясь только увеличить сферу её нарциссических иллюзий. Робот способен мечтать. Новые средства информационных систем — масс-медиа, интерактивные компьютерные сценарии, тотализация телевидения — формируют для этого все нужные условия. Все «неминимальное» в человеке, имеющее известие к его 2-ой доли, переводится в тонкий формат контролируемой галлюцинации, управляемого гипноза. Цифровые(дигитальные)технологии играют при этом главную роль. Образы, звуки, даже чувства переводятся в цифровые коды, превращаясь в составляющие общественного гиперкомпьютера.
Таковой «минимальный гуманизм» радикально отклоняет те стороны «классического гуманизма», какие серьезно разглядывают способности человека воплотить «вторую часть».
«2-ая дробь имеется функция от первой доли, её необязательное, случайное отрог, драматичность эволюционного процесса. Воспринимать её как что-то, что может начинать реальностью, означает становить под удар всю человечную цивилизацию», — вот новый вывод «минимальных гуманистов», деятельно пересматривающих родное наследие на объект «политической корректности». Ни Ницше, ни Марксу, ни Хайдеггеру, ни Фрейду в нем места не остается. У их очевидно преобладают составляющие иного гуманизма, «максимального».
«Наибольший гуманизм» становит упор на 2-ой доли. Не принципиально, как он её соображает. Ницше обучает о Сверхчеловеке; Маркс — о преодолении особенности в новейшей общине планетарного типа(социализм), Фрейд — о доминации внеиндивидуальных категорий(Эрос и Танатос), Хайдеггер — о «потерянном Бытии», скрывшемся совместно с всевышними и богатырями от современных людей, однако обретаемом чрез травматический эксперимент контакта с ничего. «Наибольший гуманизм» делает из неочевидной 2-ой части— центр собственной концепции.
Сообразно понятию «минимальных гуманистов», это ведет к страхам крематориев либо сталинских лагерей. Правда, таковы издержки опасной и опасной пробы кардинально нарастить бытийный статус человека, утвердив в качестве его центрального вещества вероятность смелого видового самопреодоления. Позитивные(и отрицательные)стороны обоих гуманизмов — и наибольшего и малого — не этак явны. Малый гуманизм включает человека в безнадежные рамки аррогантной галлюцинирующей куколки, чья воля заранее объединяется к плоской фикции. Наибольший гуманизм идет на риск онтологического отбора — «избранные» возвышаются к сверхчеловеческим вершинам за счет «проклятых», оплачивающих собственным человечьим мучением безрассудный опыт сообразно выходу за пределы. Так как преодоление человека-машины просит определенного давления — сообразно наименьшей мерке, над теми, кто такового преодоления совсем не стремится(а это, увы, большая часть).
[Назад] [Заглавная]
..